Академик Александр Савелов-Дерябин был вторым мужем актрисы и популярной телеведущей Елены Прокловой. Их связывала невероятная любовь. Им довелось пережить страшную трагедию – они потеряли сыновей-близнецов. Но он до сих пор любит свою прекрасную Елену и не может говорить о ней спокойно.

–  Александр Михайлович, с чего началась ваша история с Еленой Прокловой?

– Это было как раз после фильма «Мимино», где Леночка сыграла. Тогда все говорили: «Хочу Ларису Ивановну! Хочу Ларису Ивановну!» Я, естественно, как все, был в нее смертельно влюблен. А я близко дружил с Валерой Брониным, великим олимпийским чемпионом, прыгуном. Я через Валеру со многими великими людьми познакомился. Мы дружили с Ганиным Юрой, царствие ему небесное, с Шукшиным Васей, Севой Шиловским. Это все близкие мне люди были. И как-то однажды Сева пришел ко мне с Еленой Прокловой. Я места себе не находил. Уж не знал, куда сесть, куда встать. Я и не надеялся на такое чудо. Она, безусловно, чувствовала мою страсть, и я почувствовал ее симпатию.

Перед уходом мы обменялись взглядами, обнялись. Но все равно никаких надежд у меня не было. Я понимал, что могу о ней только мечтать. Хотя где-то в подсознании сидело: «Вдруг Бог даст?!» И года через четыре Лена позвонила и сказала, что у Арины, это старшая ее дочь, открылась язва. Ее смотрели все наши светила, всё перепробовали, но ничего не помогает.

Леночка в то время уже была лучшая актриса. Она была первой. Представляете, как все ее принимали, как все врачи хотели помочь Аришке. Но увы. Девочке было все хуже и хуже. Язва уже кровоточила. Она привела Арину ко мне. И Бог дал, мне удалось купировать язву и избавить девочку от страшных мук и страданий.

А потом Елена пригласила меня на свою дачу. И вот на этой даче мы с ней решили объединить свои жизни. Свадьбу сыграли. Я поверить не мог, что со мной такое случилось. Как на сердце, так и скажу: как я ее любил, так и люблю до сих пор. И ничего не изменилось. Это женщина такой невероятной сексуальности. У нее сказочная фигура, сказочная кожа. Любое ее действие вызывало во мне какую-то бурю невозможную. Если она работает в огороде, красит бассейн или ремонтирует, то делает это лучше, чем кто-либо. И все, за что она бралась, она делала не на «хорошо», а на «отлично».

Действительно, талантливый человек – талантлив во всем. Поэтому ее любое действо вызывало во мне восторг. Я всегда отмечал: это редкая женщина. Да что редкая – сверхуникальная.

Никогда не забуду, как Лена меня всегда встречала, когда я возвращался из командировки. Она бежит по перрону в легком платье, в руках огромная охапка цветов. Все мне завидуют «Боже! Это же…» Цветы рассыпаются по всему перрону, она прыгает мне на грудь.… И все безумно завидуют. Эта зависть тяжелая была. С такого уровня звездой, с такой царской красотой было очень непросто. Сколько звонков было всяких, сколько угроз. Вообще жуть. Один уголовник постоянно звонил: «Все равно моя будет!» Куда бы мы с ней ни приходили, везде все было сложно.
 

– Как вас приняла Арина?

– Ариша была очень категоричной девочкой. Естественно, она говорила Лене: «Брось! Это все пустое! Все бесполезно». Она как раз очень страшный скептик была вначале. Потом мы подружились. Но это я так думаю. В любом случае отношения у нас были хорошие. Мне нравится в Аришке то, что она никому не верит на слово. Потому что многие выдают желаемое за действительное. Для нее существует только черное и белое, только свершившийся факт. А тут она увидела результат, который не могла получить от других, и мы действительно стали друзьями.

– Арина жила вместе с вами?

– Больше у бабушки. Мы с Леной жили как-то обособленно. Скажу честно, я все время комплексовал. Я же рассказывал, как она меня встречала. А какие она столы накрывала! Приезжаю, а на столе одни деликатесы! Это в то, еще советское время! В праздник такое не сделаешь, не то что в будний день. А вот когда Лена приезжала, все происходило наоборот. Прямо злой рок судьбы. Надо встречать на Курском, встречаю на Белорусском. Все время путал. Я понимаю, как ей было обидно и больно. Она ко мне с таким сердцем, а я весь в заботах о своих больных. Я даже в ее квартире больных принимал. Потому что для нее главным было, чтобы я никуда лишний раз не уезжал. И она все это терпела. Это был с ее стороны великий подвиг.

Представьте себе: две комнаты – спальня и большой зал. И в этом зале столько народу больного набивалось. Бывало, что и на ночь оставались. Приехал больной с онкологией, без ног, громадный. Куда его? Приходилось на ночь оставлять. И такое было не раз. Так и жили. Я понимаю, как ей тяжело было, как женщине, как актрисе. Вот такая глубина любви. Все сносила.

– Вы, как врач, можете сказать, почему произошла трагедия с вашими новорожденными детьми?

– Из-за шарлатанов, которые не ведают, что творят. Когда Лена забеременела, мы наших детей как драгоценный Божий дар носили. Все время за ней следили гинекологи. Но однажды она посмотрела в театре фильм о родах в воде, о методе Чарковского. И Лена, как человек увлекающийся, решила сама посмотреть на этот процесс. Ее как раз пригласил один из пропагандистов этого метода.

Я говорю: «Зачем нам это нужно? Надо рожать в больнице, чтоб все врачи были рядом. Тем более двойня у нас». Нет, ты должен посмотреть. Я буду в воду рожать. Ты должен быть спокоен. И мы поехали на эту квартиру. Приезжаем, дверь настежь открыта. В комнате повсюду валяются грязные полотенца в крови, и стоит голая женщина, облокотившись на кровать. И у нее начинаются роды. Я в ужасе, кругом такая антисанитария. Чарковского нет, никого нет. Мы видим, что головка пошла, а женщина лезет в ванну. Мы еле ее держим. Она здоровая, мощная. Помню, она схватила Елену за руку. У Лены даже рука посинела. Ей стало плохо. А у Лены уже очень большой срок. Я на части разорваться не могу, практически роды принял, пока скорая приехала.

Я врачам говорю: «Мою тоже надо везти». Они: «Не получится никак». Мы пока на улицу выбежали, пока такси взяли, время и ушло. В больнице у Лены случился выкидыш. Мы потеряли двух детей. Я уверен, что стресс, который перенесла тогда Лена – вся эта страшная история, – и явился причиной трагедии. Та женщина ко мне до сих пор ездит. Она сейчас в Алма-Ате живет. Мальчика Илюшей назвали. Она ему рассказала, что, если бы не Александр Михайлович и Елена Прекрасная, не было бы его на свете. Оказывается, Чарковскому по телефону сказали, что ребенок не так пошел и будут у него проблемы. И он со своей акушеркой все бросил и сбежал.

– Как Лена переживала трагедию?

– Очень тяжело. И она, и я. Мы все время были рядом. Когда улетал в командировку, все время думал о ней. Лечу, а в голове одна мысль: если что-то случится, лучше бы мне вообще не сесть на землю, лучше я в воздухе взорвусь. Но она ушла в себя, замкнулась. Трагедия и есть трагедия. Лена никому никогда не показывает, как ей больно. Мы разошлись с ней где-то через полгода после этого случая. Когда уже все было более-менее нормально.

– Эта беда и стала причиной вашего расставания?

– Не только. Я же полностью ушел в своих пациентов. Помогал, безусловно, по мере своих возможностей. Совсем оставить больных я не мог. Они были, есть и будут. Многие были смертельно больны. Это была действительно очень большая проблема. И камень преткновения всей нашей жизни. Если я у себя принимаю, Лена одна. Если у нее, там жизнь невозможна. Конечно, это не жизнь. Ей было тяжело. Наверное, она для себя поняла, что счастья со мной не получит. Поэтому так случилось. Слава Богу, у Лены сейчас замечательный муж, партнер. Я думаю, что не все строится на страстях. У нас с ней страсть была невероятная.

– Сейчас вы общаетесь?

– Мало. Был у нее в гостях, со всеми познакомился. Я думаю, она счастлива. Ее радует все, что окружает. Многие люди как бы все просчитывают. Они девяносто процентов времени, а может, и сто тратят на просчеты. Но не получают ни одного процента назад. А Лена живет по интуиции Божьей. Идет, делает и побеждает. Это всегда дает энергию. Она цельный человек, лидер, победитель, и, конечно, она неотразима. Это ей помогает.

– Наверное, часто смотрите фильмы, в которых она играла?

– Конечно. Все ее фильмы держу. Просматриваю постоянно. Особенно мне нравится фильм «Единственная». Сейчас время такое. Я предельно занят, Лена – сверхделовая. Но я надеюсь, что мы встретимся в Царстве Божьем, когда придет наше время. Как была любовь у нас, так и там будет. То, что нас развели черные силы, еще ни о чем не говорит. Мы сильно любили друг друга и, думаю, до сих пор любим. Верю, что в Царстве Божьем будет еще больше любовь, потому что я живу и очень стараюсь исполнить слово Божье. И очень волнуюсь, что, не дай Бог, что-то не исполню и не попаду. А Ленка точно попадет!

– Чем сейчас ваша жизнь заполнена?

– Я перевернул машину на государственном уровне. Татарстан избавился от антибиотиков – и это величайший мировой переворот. Теперь там лечат животных только растительными препаратами. Это переворот всемирный. Об этом должны сегодня трубить все трубы мира. Антибиотики сегодня уничтожили мир, и Господь сказал: плесень – это грех. Сейчас президент принимает решение о применении только растительных препаратов. Все эти годы это было главным делом моей жизни. Потому что сейчас идет тотальное уничтожение наших детей. Сегодня не рождается ни один здоровый ребенок. Я доказал, что дети могут быть здоровы. Все, кто работал по моей методике, получили Госпремии лично от Путина. Ни один ребенок не заболел вирусом гриппа, когда все школы были закрыты на карантин.

– Но это пока эксперимент в какой-то определенной школе?

– Мы работали в трех школах. Но главное, лед тронулся, процесс пошел. Главное – джинна выпустить из бутылки.

Справка

Александр Савелов-Дерябин – академик Российской академии имени Циолковского, действительный член двух международных академий наук, автор оздоровительной системы «Виватон», актер, ученый.

Первым мужем Прокловой был журналист Виталий Мелик-Карамов. Они познакомились, когда Елене было 15. Виталий очень ревновал Елену. В спектакле «Валентин и Валентина» она играла в эротических сценах. Виталий поставил условие: или актерская профессия, или он. Лена ушла. В этом браке родилась дочь Арина.

Третий муж Елены – бизнесмен Андрей Тришин. Им тоже выпало страшное испытание. На восьмой день после родов умер их ребенок. Андрей помог ей выстоять. Они уехали в Подмосковье. Лена пропала для всех на восемь лет. Вторая дочка – Полина родилась, когда Лене было 41 год.

Наталья Лазарева отсюда