Царь Соломон и Суламифь. Любовь на все времена

Понедельник, 08 Августа 2011 г. 16:13 + в цитатник

Цитата сообщения Феврония52

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

Царь Соломон и Суламифь. Любовь на все времена

Соломон и Суламифь – не просто один из библейских сюжетов. Эта притча, и следующая за ней «Песнь песней», приписываемая царю Соломону, так увековечившему свою любовь к скромной девушке с виноградника, стоила многих бессонных ночей целому сонму блистательных мыслителей и художников. Кто-то из них подробно и красноречиво описывал всепоглощающий жар взаимной любви, кто-то, рассмотрев за простотой и безыскусностью этой историей аллегорию, придавал ей значение предвосхищения истории непорочного зачатия Девы Марии и рождения Иисуса Христа.

Так что же можно еще сказать об этой большой любви, такого, чего нет в многочисленных повестях, исследованиях, толкованиях? Даже простой пересказ истории встречи Соломона с девушкой с виноградника внимательно, до мельчайших подробностей, описан и исследован.

Тему настоящих записок, а так же метод, которым можно воспользоваться для несколько необычного ракурса рассмотрения этой вечной истории любви, подсказал сам многомудрый Соломон.

Песня песней Соломона.

1 Я нарцисс Саронский, лилия долин!
2 Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами.
3 Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей.
4 Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь.

Есть три вещи в мире, – говорил он, – непонятные для меня, и четвертую я не постигаю: путь орла в небе, змеи на скале, корабли среди моря и путь мужчины к сердцу женщины. Думаю, три первые непонятные Соломону вещи давно объяснены учеными – зоологами и навигаторами океанских лайнеров, а вот путь мужчины к сердцу женщины… Именно эта тема заинтересовала меня в первую очередь во всей истории любви великого государя и скромной девушки.

И метод подсказал сам Соломон. В день, когда встретились царь с Суламифью, рассматривал царь Соломон в суде одну тяжбу. Кратко суть ее в следующем: три товарища были в дальних странах, где занимались общим делом, которое принесло им неплохие дивиденды. Распродав все имущество и обратив его в деньги, отправились они на родину. По дороге, на время ночлега, мешок с деньгами они обычно прикапывали неподалеку, хороня его от разбойников и лихих людей. И вот однажды утром мешка с деньгами не оказалось в тайнике, и поскольку его местонахождение знали только они, то взаимно стали подозревать и обвинять друг друга в краже. С просьбой рассудить и найти виновного в похищении, и обратились они к Соломону.

Царь Соломон не стал производить «оперативно-розыскных» мероприятий по принципу Шерлока Холмса или Эркюля Пуаро. Он предложил всем троим ответить на своеобразный психологический тест, для того чтобы выяснить их предрасположенность к совершенному преступлению, и на его основе вынес вердикт. Интересно, но Соломон оказался совершенно прав: похитителем оказался тот из троих друзей, кто восторгался действиями «великодушного» разбойника, вернувшего награбленное.

Давайте и мы, воспользовавшись подсказкой Соломона, попробуем постичь путь мужчины к сердцу женщины, путь Соломона к Суламифи.

Соломон

К моменту знаменитой встречи на винограднике, Соломону было приблизительно 45 лет. К этому времени этот зрелый муж был уже обременен большой семьей – 700 жен (в некоторых источниках называется более скромная цифра – 70), 300 наложниц. За его спиной была сложная и кровавая борьба за престол, многие войны и расширение границ государства, постройка знаменитых Храма и Дворца, он был центром хитросплетений политики всех государств Малой Азии. Главное – он получил от Бога божественную мудрость, в которой, как говорил сам Соломон, заключены великие печали.

А.Куприн «Суламифь»

Царь Соломон не достиг еще среднего возраста – сорока пяти лет, - а слава о его мудрости и красоте, о великолепии его жизни и пышности его двора распространилась далеко за пределами Палестины. В Ассирии и Финикии, в Верхнем и Нижнем Египте, от древней Тавризы до Йемена и от Исмара до Персеполя, на побережье Черного моря и на островах Средиземного - с удивлением произносили его имя, потому что не было подобного ему между царями во все дни его.

Глаза же у царя были темны, как самый темный агат, как небо в безлунную летнюю ночь, а ресницы, разверзавшиеся стрелами вверх и вниз, походили на черные лучи вокруг черных звезд. И не было человека во вселенной, который мог бы выдержать взгляд Соломона, не потупив своих глаз. И молнии гнева в очах царя повергали людей на землю.

Но бывали минуты сердечного веселия, когда царь опьянялся любовью, или вином, или сладостью власти, или радовался он мудрому и красивому слову, сказанному кстати. Тогда тихо опускались до половины его длинные ресницы, бросая синие тени на светлое лицо, и в глазах царя загорались, точно искры в черных брильянтах, теплые огни ласкового, нежного смеха; и те, кто видели эту улыбку, готовы были за нее отдать тело и душу – так она была неописуемо прекрасна. Одно имя царя Соломона, произнесенное вслух, волновало сердце женщин, как аромат пролитого мирра, напоминающий о ночах любви.

Руки царя были нежны, белы, теплы и красивы, как у женщины, но в них заключался такой избыток жизненной силы, что, налагая ладони на темя больных, царь исцелял головные боли, судороги, черную меланхолию и беснование. На указательном пальце левой руки носил Соломон гемму из кроваво-красного астерикса, извергавшего из себя шесть лучей жемчужного цвета. Много сотен лет было этому кольцу, и на оборотной стороне его камня вырезана была надпись на языке древнего, исчезнувшего народа: «Все проходит».

Он познал многих женщин, любил сам – и был любим, и уже прошло несколько лет после его встречи с царицей Савской. Он был очарован Балкис, царицей Савской, и разочарован ею, ее «страшной и нечеловеческой» красотой, ее сметливостью и простой, несколько истеричной женской мудростью. Как в пышном саду, плотно заселенному экзотическими и пышными цветами, его глаз стал «уставать» от ярких окрасок, причудливых форм, яркого, на показ, декора. Наверное, необходимо упомянуть, что большинство его жен все же любили не просто Соломона, а Царя Соломона, что умного человека, как правило, совсем не радует.

И вдруг, как чистые переливы лесного ручейка, как безыскусный цветок шиповника в разноцветье пышных роз, как глоток свежего прохладного воздуха в раскаленной пустыне – встреча с Суламифь. Что краше – цветок розы, или шиповника? Конечно же – розы! А что честнее, безыскуснее? Да, Суламифь совсем ребенок, внимающая своему кумиру с широко и восторженно раскрытыми глазами, но она совсем не простушка: вон как мгновенно разгадала хитрость Соломона, представившегося при знакомстве «пастухом с гор». В своей простоте и естественности она отдает себя целиком, безраздельно, без оглядки своему избраннику. Она не торгуется, не высматривает себе выгоды или возможную прибыль. Разве такой порыв, такая кристальная чистота и естественность не достойна любви?

Суламифь

Под знойным небом Палестины быстро взрослеют дети, и Суламифь, которой только исполнилось 13 лет, была вполне сформировавшейся девушкой «на выданье». Тяжелый труд на винограднике, яркие лучи южного солнца, сделали ее фигуру гибкой и сильной, а кожу – смуглой. Наверняка ее братья уже подумывали, да и говорили о том, что вот-вот пора замуж. А за кого? Конечно же – за пастуха, или земледельца, соседа по участку или по местечку, в котором они жили. Да и жизнь их, предполагаю, не баловала: девушка «на выданье» могла себя украсить одними единственными сережками, которые она не пожалела обменять на благовония, дабы понравиться возлюбленному.

А. Куприн «Суламифь»

Теперь песня звучит глуше:
Беги, возлюбленный мой,
Будь подобен серне
Или молодому оленю
На горах бальзамических.
Но вдруг она замолкает и так пригибается к земле, что ее не видно за виноградником.
Тогда Соломон произносит голосом, ласкающим ухо:
– Девушка, покажи мне лицо твое, дай еще услышать твой голос.
Она быстро выпрямляется и оборачивается лицом к царю. Сильный ветер срывается в эту секунду и треплет на ней легкое платье и вдруг плотно облепляет его вокруг ее тела и между ног. И царь на мгновенье, пока она не становится спиной к ветру, видит всю ее под одеждой, как нагую, высокую и стройную, в сильном расцвете тринадцати лет; видит ее маленькие, круглые, крепкие груди и возвышения сосцов, от которых материя лучами расходится врозь, и круглый, как чаша, девический живот, и глубокую линию, которая разделяет ее ноги снизу доверху и там расходится надвое, к выпуклым бедрам.
– Потому что голос твой сладок и лицо твое приятно! – говорит Соломон.
Она подходит ближе и смотрит на царя с трепетом и с восхищением. Невыразимо прекрасно ее смуглое и яркое лицо. Тяжелые, густые темно-рыжие волосы, в которые она воткнула два цветка алого мака, упругими бесчисленными кудрями покрывают ее плечи, и разбегаются но спине, и пламенеют, пронзенные лучами солнца, как золотой пурпур. Самодельное ожерелье из каких-то красных сухих ягод трогательно и невинно обвивает в два раза ее темную, высокую, тонкую шею.
– Я не заметила тебя! – говорит она нежно, и голос ее звучит, как пение флейты. – Откуда ты пришел?

Во всех источниках упоминается, что Соломон был очень красивым мужчиной. Внешняя привлекательность, хорошая и богатая одежда, конечно же, оказали влияние на молодую неопытную девушку. Однако, представляется, не это было главным. Скажите, разве мог сравниться в речах с премудрым царем любой, пусть самый образованный житель тогдашней Палестины? А в каком повседневном окружении приходилось жить девушке-крестьянке – крестьяне, пастухи, виноградари. Судя по тому, как и что говорила Суламифь, она была далеко не простой девушкой. Сообразительность, смелость, живость характера – все это заставляло ее мечтать о чем-то большом, интересном, необычном. И вот ее мечта сбылась. Какие слова говорил ей Соломон! Как интересно, как необычно и волнующее он ей рассказывал о ней самой! Как восторгался ее красотой, изяществом! Подумайте, кто бы устоял в такой ситуации?

Песня песней Соломона.

1 «Оглянись, оглянись, Суламита! оглянись, оглянись, – и мы посмотрим на тебя». Что вам смотреть на Суламиту, как на хоровод Манаимский?
2 О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округление бедр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника;
3 живот твой – круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино; чрево твое – ворох пшеницы, обставленный лилиями;
4 два сосца твои – как два козленка, двойни серны;
5 шея твоя – как столп из слоновой кости; глаза твои – озерки Есевонские, что у ворот Батраббима; нос твой – башня Ливанская, обращенная к Дамаску;
6 голова твоя на тебе, как Кармил, и волосы на голове твоей, как пурпур; царь увлечен твоими кудрями.
7 Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, твоею миловидностью!
8 Этот стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти.

А царский сан… Ну что ж, для Суламифи царь был существом далеким, легендарным, божественным. Даже должность царского повара, как ей потом назвался Соломон, воспринималась ею как что-то значительное, вельможное. Да и не это было главным. Главным был сам Соломон – красивый, умный, любящий!

Соломон и Суламифь

Не вызывает ни малейшего сомнения – Суламифь любила своего избранника. Только семь дней длилось их совместное счастье, только семь дней они безраздельно принадлежали друг другу. А по прошествии этих дней Суламифь умерла, погибшая по наущению ревнивой завистницы.

А. Куприн «Суламифь»

В упоении поцеловал царь губы своей милой. Но Суламифь вдруг встала на своем ложе и прислушалась.
– Что с тобою, дитя мое?.. Что испугало тебя? – спросил Соломон.
– Подожди, мой милый… сюда идут… Да… Я слышу шаги…
Она замолчала. И было так тихо, что они различали биение своих сердец.
Легкий шорох послышался за дверью, и вдруг она распахнулась быстро и беззвучно.
– Кто там? – воскликнул Соломон.
Но Суламифь уже спрыгнула с ложа, одним движением метнулась навстречу темной фигуре человека с блестящим мечом в руке. И тотчас же, пораженная насквозь коротким, быстрым ударом, она со слабым, точно удивленным криком упала на пол.
Соломон разбил рукой сердоликовый экран, закрывавший свет ночной лампады. Он увидал Элиава, который стоял у двери, слегка наклонившись над телом девушки, шатаясь, точно пьяный. Молодой воин под взглядом Соломон поднял голову и, встретившись глазами с гневными, страшными глазами царя, побледнел и застонал.

Выражение отчаяния и ужаса исказило его черты. И вдруг, согнувшись, спрятав в плащ голову, он робко, точно испуганный шакал, стал выползать из комнаты. Но царь остановил его, сказав только три слова:
– Кто принудил тебя?
Весь трепеща и щелкая зубами, с глазами, побелевшими от страха, молодой воин уронил глухо:
– Царица Астис…
– Выйди, – приказал Соломон. - Скажи очередной страже, чтобы она стерегла тебя.
Скоро по бесчисленным комнатам дворца забегали люди с огнями. Все покои осветились. Пришли врачи, собрались военачальники и друзья царя.
Старший врач сказал:
– Царь, теперь не поможет ни наука, ни бог. Когда извлечем меч, оставленный в ее груди, она тотчас же умрет.
Но в это время Суламифь очнулась и сказала со спокойною улыбкой:
– Я хочу пить.
И когда напилась, она с нежной, прекрасной улыбкой остановила свои глаза на царе и уже больше не отводила их; а он стоял на коленях перед ее ложем, весь обнаженный, как и она, не замечая, что его колени купаются в ее крови и что руки его обагрены алою кровью.

Так, глядя на своего возлюбленного и улыбаясь кротко, говорила с трудом прекрасная Суламифь:
– Благодарю тебя, мой царь, за все: за твою любовь, за твою красоту, за твою мудрость, к которой ты позволил мне прильнуть устами, как к сладкому источнику. Дай мне поцеловать твои руки, не отнимай их от моего рта до тех пор, пока последнее дыхание не отлетит от меня. Никогда не было и не будет женщины счастливее меня. Благодарю тебя, мой царь, мой возлюбленный, мой прекрасный. Вспоминай изредка о твоей рабе, о твоей обожженной солнцем Суламифи.
И царь ответил ей глубоким, медленным голосом:
– До тех пор, пока люди будут любить друг друга, пока красота души и тела будет самой лучшей и самой сладкой мечтой в мире, до тех пор, клянусь тебе, Суламифь, имя твое во многие века будет произноситься с умилением и благодарностью.
К утру Суламифи не стало.

А Соломон еще жил и правил страной долгие годы, изложив свои безрадостные мысли в горьких строках Екклезиаста.

Двадцать пять веков… Сколько мужчин и женщин за это время встретились? Сколько прозвучало клятв и объяснений, сколько было любовных восторгов и сколько слов любви? Но где имена этих людей, где истории их прекрасных, трагических, мрачных, веселых, озорных и замечательных отношений? Их нет. К сожалению, только Соломон смог увековечить свою любовь и свою возлюбленную навечно.

Мудрый Соломон… Счастливая Суламифь…

автор журналист Александр Рошка